Студенты Глазовского государственного инженерно-педагогического университета каждый год отправляются в поисковые экспедиции, проводят патриотические мероприятия и создали собственный музей. Сложно поверить, но большая часть из них, разыскивающих и поднимающих останки павших солдат, — это хрупкие девушки, будущие педагоги.
«Феникс» — старый и новый
«Отряд «Феникс» создали студенты-историки Глазовского государственного педагогического института (так он тогда назывался) в 1994 году, — рассказывает Ольга Шейко, командир отряда. — Потом студенты выпустились, и движение на этом остановилось. Специфика студенческого отряда в том, что ребята выпускаются, и если не подготовить себе смену, то движение остановится. Так и случилось, но в 1999 году отряд возродили уже силами нового потока студентов, и с тех пор он работает под именем «Новый Феникс» на базе ГИПУ — Глазовского государственного инженерно-педагогического университета имени Владимира Галактионовича Короленко».
Сама Ольга в отряде четыре года. На первом курсе для них организовали классный час, на который пришла Дарья Опалева — на тот момент командир, а сейчас куратор отряда и помощник проректора университета. Дарья рассказала о поисковых экспедициях, о том, чем занимаются бойцы отряда. На первом курсе, признаётся Ольга, она ещё не ощущала всей значимости этой работы: «У меня просто что-то щёлкнуло внутри, и я поняла, что в первую экспедицию я точно поеду».
Сейчас в активе отряда 30 человек. Если раньше это были исключительно студенты-историки, то сейчас в экспедиции ездят студенты со всех факультетов.
«При этом в первую очередь мы педагоги, — замечает Ольга. — У каждого поискового отряда есть специфика. Наша — в том, что мы очень плотно работаем с детьми и молодёжью. Некоторые считают, что поисковики исключительно в своём кругу всей этой деятельностью занимаются и никуда дальше это не идёт. Это не так, один из наших приоритетов — это патриотическое воспитание молодёжи и передача им через призму нашего поискового опыта памяти о войне».
Для этого у поискового отряда работает музей Великой Отечественной войны. У него есть сайт, где доступна виртуальная экскурсия по музею. «Первый музей у нас открылся в 2005 году, он был расположен в одном из подвальных помещений нашего вуза, — вспоминает Дарья. — Затем, в 2015 году, к юбилею Победы музей перенесли в небольшую комнату в учебном корпусе. А в 2022 году у нас открылся полноценный Центр патриотического воспитания — теперь это центр всего патриотизма города Глазова. Мне кажется, 70% школьников города уже были у нас».
Развитию поискового движения способствует и ректор ГИПУ Янина Чиговская-Назарова. Руководство помогает с организацией мероприятий на базе университета и поддерживает инициативы студентов.
«Существует много отрядов на базе университетов, но я не видела нигде такой поддержки, чтобы ректор настолько интересовалась и настолько вникала в работу какого-то объединения, — признаётся Ольга. — Её чуткое отношение к сохранению исторической памяти и активная гражданская позиция вдохновляют».
Сейчас, по словам командира отряда, в университете нет человека, который бы не знал о «Новом Фениксе». Объединение проводит патриотические акции и в вузе, и в городе, в том числе в необычных форматах, например квесты для школьников. «За последний год нашей визиткой стала акция «Огненные картины войны», — рассказывает Ольга. — Тысячи свечей выстраиваются в памятную картину и зажигаются».
На заре существования «Нового Феникса» большую его часть составляли парни, но сейчас в отряде превалируют девушки.
«Во-первых, это педагогический университет, здесь в принципе больше девочек, — объясняет Ольга. — Но есть ещё причина, почему, мне кажется, девочки к этому серьёзнее относятся и дольше остаются в поиске. Не знаю, верю я или нет, но я слышала теорию о том, что для женщин поднятый солдат — это больше чем просто солдат Красной армии. У них включается некоторый материнский инстинкт, и, когда мы поднимаем солдата, для нас он становится как ребёнок».
Подготовка к экспедиции
Подготовка к экспедициям начинается уже после зимних каникул. В отряде существует традиция проводить для новобранцев-первокурсников школу юного поисковика: «старички» отряда готовят какое-то занятие, каждый по своему направлению. В программе самые разные дисциплины: от антропологии и строения человеческого скелета до техники безопасности — до сих пор на полях бывших сражений лежат мины, снаряды. «Также, — рассказывает Ольга, — проходим технику безопасности в полевом лагере и туризм, потому что многие ребята ни разу не жили в лесу».
Во время выезда отряд разбивает палаточный лагерь. Еду ребята готовят на костре, а для него и для растопки бани нужны дрова. За водой тоже приходится ходить. За всё, связанное с выживанием в лесу, отвечает специальный человек — комиссар. Никита Малышев, действующий комиссар «Нового Феникса», рассказывает:
«Я поступил в педагогический на учителя истории, а тут выдался такой шанс прикоснуться к истории своими руками. Моя должность подразумевает ответственность за хозчасть в лагере. Если вдруг не будет воды или дров, отряд не поест и не помоется в бане. Сложность заключается в людях, так как все разные и характером непохожие, и чтобы все вместе работали, требуется умение координировать людей и настраивать их на плодотворную работу».
Ещё одна важная часть обучения — это дисциплина по подъёму останков «Правила проведения и документирования полевых поисковых работ». И, конечно, изучение истории боевых действий в зоне проведения экспедиции.
Практические занятия включают работу с щупом — длинным металлическим прутом. Поисковики втыкают щуп в землю и стараются что-то найти в почве. Иногда старшие бойцы отряда специально закапывают предметы и предлагают новичкам определить на звук, что спрятано. Для практических занятий по подъёму останков у отряда есть макет скелета и короб с песком.
Вахта Памяти в Ленинградской области
Последние годы «Новый Феникс» ездит в межрегиональную учебно-тренировочную поисковую экспедицию «Вороново» в Кировском районе Ленинградской области. В этой местности шли бои за освобождение Ленинграда от блокады.
«У нас есть хорошие старшие товарищи — поисковый отряд «Разведка Энская» из Санкт-Петербурга, — рассказывает Ольга. — Это взрослые мужчины, которые провели в этих лесах уже больше 20 лет: в детстве они собирали тут бруснику и видели разные валяющиеся железки, потом послушали рассказы бабушки о блокаде и поняли, что вообще это за железки и что в этом лесу такого особенного. Максим Потапов, командир отряда, знает истории боевых действий, и он нам говорит: «Сегодня идём на такую-то высоту».
После этого начинается процесс самого поиска с помощью инструментов — того же металлоискателя. Скорее всего, будет звенеть ложка или что-то другое, что было с собой у солдата, и тогда мы понимаем, что рядом будут останки. Это называется зацеп — когда мы зацепляемся металлоискателем за что-то металлическое, открываем раскоп и ведём работы по эксгумации, то есть подъёму из земли.
«Вообще, универсальный инструмент поисковика — это щуп, длинная металлическая палка с ручкой, — делится опытом Ольга. — Этот щуп методично втыкают в землю и ориентируются на звук, издаваемый острым наконечником. Если это металл, то мы слышим металлический звук, если это останки (можно попасть и в них) — глухой звук. Здесь начинается работа органов чувств. Многие именно из-за этого предпочитают не металлоискатели, а щупы: щуп — это продолжение руки, это более чуткая работа, чем механический прибор».
У работы в Ленинградской области, особенно в том лесу, есть своя специфика — это молодой лес, насаженный после войны. До этого там не было деревьев: их распилили на блиндажи и дрова. После войны государство дало задачу вновь засадить лес.
«Во время этого, соответственно, трактора шли над останками солдат, — рассказывает Ольга. — Были даже истории, что кости прямо хрустели под гусеницами тракторов, и водители отказывались работать трезвыми». Из-за этой рукотворности деревья в лесу растут не как попало, а полосами, и отряды ходят по бороздам между ними, запа́шкам, — это упрощает поиск.
Другой тип местности в Ленинградской области — болота, где плохо сохраняются кости, зато хорошо — вещи солдата. Именно в болотах поисковики находят большую часть солдатских медальонов — чёрных шестигранных капсул с бланком внутри, где указаны имя и другие сведения вплоть до информации о родственниках. Это — один из основных способов установления личности погибшего. Также сведения о солдате можно узнать по номерному знаку найденной медали или ордена.
Почему такие артефакты находятся именно в болотах?
«Дело в том, — объясняет Ольга, — что существуют так называемые чёрные копатели. После войны люди долгое время просто ходили по лесам и забирали ценные вещи — медали, например. Я могу долго злиться на эту тему, потому что медаль — это память о человеке, а чёрные копатели просто перепродают их на блошиных рынках». В болотах же, по словам командира отряда, тяжело ходить, поэтому история хранится почти в первозданном виде.
Девушка рассказывает: любимое занятие поисковика во время раскопа — строить теории о том, как погиб солдат и какие тут вообще шли бои. Молодые люди, которые больше знают специфику боевых действий, помогают, подсказывают, а девушки реагируют более эмоционально. Ольга делится: «В целом вся работа по подъёму останков, особенно в первые разы, очень эмоциональная, потому что это человеческие останки, и не просто человека, а погибшего воина. Ладно, если кости рук или ног — для меня это было не настолько удивительно, насколько меня поразила челюсть вместе с зубами. Я в первый раз вытащила из земли просто нижнюю челюсть с зубами, а они ещё все целые, молодые (возраст солдата мы определяем по зубам и по швам на черепе). В первый раз это был ступор: зубы мы видим каждый день в зеркале, когда чистим их, а здесь — вот они, лежат».
«Вороново-2025»
«Новый Феникс» находится в экспедиции с 20 апреля 2025 года; студенты вернутся в Глазов только 11 мая. Путь из Удмуртии занял целый день, и отряд приехал на место раскопа после начала экспедиции: разведку уже произвели и нашли солдат, так что можно было сразу приступать к работе.
«Но всё-таки нам было важно, чтобы мы сами нашли кого-то, — объясняет Ольга. — В этой экспедиции я впервые сама нашла бойца. Раньше я больше координировала работу, а в этот раз вышла в лес, и мой щуп наткнулся на ботинок солдатский. Мы сделали раскоп, нашли останки — оказалось, сразу двух бойцов. Выяснилось это так: среди личных вещей нашли сначала одну красноармейскую звёздочку, которая крепилась к пилотке. Мы подумали, что это очень странно, потому что в этой местности воевали и погибали зимой. Затем мы нашли другую кокарду, которая принадлежала человеку более высокого звания, и вспомнили, что бойцы надевали пилотки с летними кокардами под зимние шапки».
Для Ольги, как для руководителя, важно наблюдать за первокурсниками и их эмоциями. «Одной из первокурсниц я специально поручила очищать останки и раскладывать на эксгумационный баннер, — рассказывает она. — Она минут 20 сидела с маленькой косточкой в руках и смотрела на неё. И такая реакция — почти у всех новичков».
Дневник: «Тревожное понимание, что здесь когда-то был человек»
Первокурсница Анастасия Ситчихина ведёт дневник экспедиции. Она поделилась отрывками из него о первых двух днях выезда.
22.04
Сегодня был первый день поиска. Эмоций — море. Первое, что попалось, — проволока. Сначала меня это обрадовало, но потом оказалось, что она везде. Это начало расстраивать. Через несколько часов нашим отрядом был открыт раскоп. Настоящим переломным моментом для меня стало найденное мною ребро. Было тревожное понимание того, что раньше здесь когда-то был человек. Сердце забилось быстрее, появилось волнение и глубокое уважение к тем, чей покой мы пытаемся восстановить.
23.04
Мы продолжаем раскоп. Сегодня я очищала останки погибшего солдата. Было довольно странно держать в руках кость давно погибшего человека. В груди тяжело. Я действую аккуратно, пытаясь не навредить. Будто держу какое-то сокровище.
После обеда я вернулась к раскопу. Мы решили послушать аудиокнигу «Повесть о настоящем человеке». Через несколько минут я нашла ещё один останок. Эта находка и голос диктора — всё слилось в единое целое, и на меня нахлынули эмоции. Было трудно сдержать слёзы — будто прикоснулся к чьей-то судьбе, к истории, которую уже нельзя изменить, но которую нужно помнить.
Точка невозврата
В конце экспедиции происходит церемония торжественного захоронения найденных бойцов на воинском мемориале «Новая Малукса». Все найденные солдаты помещаются в гробы: те, чьи имена были установлены, помещаются в отдельный гроб, а безымянных солдат хоронят по нескольку человек в одном. Это целая церемония с отдачей караула, с почётными выстрелами и со слезами на глазах.
«Церемония захоронения бойцов — это, на самом деле, для каждого поисковика точка невозврата и точка понимания того, какую деятельность вы проделали. В лесу сложно оценить масштаб работы и её значимость, — делится Ольга. — А на церемонию погребения могут пригласить родственников найденного солдата — например, дочку, уже пожилую женщину. Я помню, как она дрожащими руками держала этот микрофон, плакала и сквозь слёзы говорила: «Спасибо вам, дорогие поисковики, за то, что нашли моего папу. Когда я была маленькой девочкой, он ушёл на фронт, мы с мамой его ждали, но он так и не вернулся с войны. Всю жизнь я пыталась найти хоть какую-то информацию о нём, и вот спустя столько лет я теперь знаю, где он похоронен, я знаю, как он погиб, я могу принести цветы на могилу, сказать ему спасибо за нашу победу». После этого и осознаёшь, что вы действительно сделали все вместе что-то важное, нужное».
У поисковиков есть традиция: в конце экспедиции они собираются вокруг братской могилы солдат и согревают их теплом своих рук. Тогда, по словам Ольги, они и понимают, что вернутся в эту экспедицию и будут ещё не раз стоять вокруг братской могилы, раз за разом возвращать погибших и пропавших без вести солдат и вырывать из небытия их имена.
