«Случайности не случайны, они определяют нашу жизнь», — примерно под таким девизом Светлана Краморенко стала театральным педагогом, покорила екатеринбургские закулисья, переехала в Заречный и открыла первую частную театральную студию. За 8 лет «Воздух» пережил немало трудностей, ведь у него нет спонсоров, а театр — это очень дорого. Но оно того стоит, если речь идет о счастливом творческом детстве.
Хочется, чтобы так было везде: как 15-летняя девочка создала проект для «Орленка»
В детстве, живя в городе Арамиле (в 25 км от Екатеринбурга), я ходила в маленькую театральную студию. Там читала стихи, играла в постановке «Снежная королева», но это было скорее разовое увлечение. Гораздо больше меня захватывала общественная работа: я организовывала школьные мероприятия, придумывала сценарии, ставила номера. Мы выигрывали гранты — например, на озеленение территории школы. Позже я стала одним из создателей арамильской молодежной думы. Мы реализовывали разные проекты, и за активность нас награждали путевками в лагеря. Так я впервые попала во Всероссийский детский центр «Орленок».
Во время этой смены я была потрясена, настолько там все отличалось от обычных лагерей, философия центра совпадала с моим мировоззрением! И когда я вернулась домой, впала в уныние: «Как жаль, что это только там, хочется, чтобы это было везде». Эта мысль вдохновила меня на написание письма генеральному директору «Орленка». В нем я изложила идею проекта для подростков, чтобы они могли приезжать в этот лагерь не просто отдыхать, а пробовать себя в роли вожатых, профориентироваться. Мне хотелось, чтобы ребята перенимали орлятские традиции и философию и распространяли ее в своих городах. В том длинном письме была красивая цитата: «Представим себе огромное поле. Если зацвел один цветочек, он заставит зацвести соседние, а те соседние и так далее…»
В июне 2007 года, когда мне было 15 лет, я получила приглашение в «Орленок», чтобы мы с командой педагогов и ребят начали развивать эту идею. Сначала проект назывался «Национальный резерв», мы собирали инициативных подростков, обсуждали, как выстроить процесс. Позже его переименовали в «Профессиональные старты».
«Профессиональные старты» — это всероссийский проект ВДЦ «Орленок», который способствует допрофессиональному самоопределению подростков. В рамках смены участники 13–16 лет могут попробовать себя в роли вожатого. Проект помогает подросткам осмыслять жизненные установки, ценности, отношения и опыт, выбирать собственный путь развития, формировать лидерские качества и быть включенным в личностно и социально значимую деятельность.
Проект живет уже больше 10 лет! Многие участники стали вожатыми, потом — старшими вожатыми, а кто-то даже начальниками лагерей. Благодаря проекту сохраняются уникальные традиции и воспитываются новые кадры. Ценный урок, который я вынесла из «Орленка»: даже подростка нужно слушать. Если дать человеку шанс, его идея может изменить многое!
Заперли в кабинете приемной комиссии: шутка переросла в профессию
С детства обожала литературу — много читала, учила стихи, цитировала классиков. Мне нравилось, как звучит слово, как можно выразить мысли не своими фразами, а уже готовыми, красивыми. В подростковом возрасте дружила с ребятами, которые вместо «пить пиво за гаражами» обсуждали Бродского — это было редкое счастье.
Однажды наша компания шутки ради решила: «Давайте подадим документы в театральный!» Я пошла с другом, мы станцевали вальс на творческом туре. Но в итоге его заметили больше, чем меня, — он, стоя на стуле, читал стихами песню одной рок-группы, а я просто смеялась над всей этой ситуацией.
Потом я буквально случайно подала документы в екатеринбургский Институт музыкального и художественного образования в педуниверситете. Подружки заперли меня в кабинете, девушка из приемной комиссии просто забрала мои бумаги со словами: «Ладно, запишу тебя». И вот я — вторая в списке на одно бюджетное место. В итоге первая девочка не принесла оригиналы, и… я поступила.
Первый курс — сплошное недоумение: «Что я здесь делаю?!» На втором нас отправили на практику в музыкальную школу № 3, где я преподавала в детском музыкальном театре-студии «Увертюра». И тут внутри щелкнуло — поняла, что это мое. Мы с ребятами ставили спектакли, ездили на фестивали, а к моменту моего выпуска они тоже оканчивали школу.
Параллельно я попала за кулисы «взрослого» театра — сначала в Свердловский государственный академический театр драмы, потом в Екатеринбургский драматический театр «Волхонка». Помогала режиссерам, искала реквизит, даже участвовала в лабораториях, куда «официально» меня бы не пустили (у меня же не театральный вуз!). Позже работала осветителем в Свердловском государственном академическом театре музыкальной комедии: хотела прочувствовать, как устроен большой театр изнутри. Сама тоже играла — в Народном театре драмы имени Г. Е. Гецова, благодаря которому и познакомилась с Заречным. Мы с коллективом приехали на международный театральный фестиваль «И смех, и слезы, и любовь», в организации которого принимала непосредственное участие Фокина Людмила Васильевна. На этом фестивале была звукорежиссером своего коллектива. Я влюбилась в город! И позже сюда переехала.
Влюбилась в город: про переезд и создание театра-студии «Воздух»
Сначала работала в зареченском Театре юного зрителя методистом, организовывала концерты, детские игровые программы, потом работала в Екатеринбурге в театральной школе, но позже поняла, что домой приезжаю только спать. Тогда подумала: а почему бы не создать что-то свое здесь?
Меня пригласили поработать администратором в семейном центре «АТМАсфера» в Заречном. Однажды мне сказали: «Мы видим ваш творческий подход к детям. Что еще можете предложить?» Я ответила: «Вы что, не знали? Я могу театр делать!» Так, в октябре 2017 года набрали первую группу моего театра — всего шестеро детей. Помню, как переживала: «Шестеро — это же так мало! Как мы будем ставить спектакли?»
Название родилось из ощущения города. Заречный не такой, как Екатеринбург. Он спокойный, дышащий. Мне хотелось, чтобы театр стал местом, где люди дышат одним воздухом творчества. Поэтому «Воздух» — не просто название, это целая философия.
Первая постановка состоялась именно в стенах семейного центра. Это был камерный спектакль «Алиса в Зазеркалье». Мы занимались тренингами, делали этюды, учились создавать театральный грим. Главной проблемой стало пространство — театральный реквизит очень быстро копится! Костюмы, декорации, мячики для этюдов — все это не помещалось в общем зале. Помню, как другие педагоги семейного центра начали жаловаться, что постоянно спотыкаются о наши ширмы, а нам стало тесно среди гантелей и ковриков для йоги.
Крутой взлет и неожиданная турбулентность: как театр развивался во время пандемии
Все детские театры, которые я видела раньше — в Екатеринбурге или на гастролях, — всегда были прикреплены к каким-то учреждениям. Дворец культуры с театром при нем, школа искусств со своей студией, общеобразовательная школа с театральным кружком. У них не стоял вопрос с деньгами — всегда можно было найти свободный кабинет под склад, получить финансирование на поездки, да и зарплаты были стабильные.
А тут я создавала все с нуля, и все зависело только от меня. Это было непростое решение! Было радостно, что в таких ситуациях родители учеников тоже помогают. Я зарегистрировала ИП, нашла пространство с двумя комнатами, сделала ремонт. Количество групп выросло, добавилась постоянная хореография с преподавателем Эльзой Подкиной, появился склад для реквизита. От 6 учеников мы выросли до 60, а на пике было около 80!
В новом пространстве мы развернулись по-крупному: поставили несколько спектаклей, организовали танцевальную подготовку, летние занятия. А потом пришла пандемия… которую было очень сложно пережить. Нам пришлось отказаться сначала от одной комнаты, потом от другой — просто денег не хватало, потому что не было занятий.
Героический подвиг — не влезть в долги, а сразу после карантина еще и сыграть спектакль! Старшие дети и родители младших ребят предлагали заниматься онлайн. Я не понимала, как делать театр в компьютере, а потом мне пришла идея направить вектор на речевые занятия. Мы озвучивали диафильмы и читали сказки народов мира. Дети собирали костюмы из того, что есть дома, записывали свои отрывки, из этого я смонтировала так называемые видеопостановки, потому что карантин не позволял выйти вживую к людям.
Параллельно мы разбирали пьесы для будущих спектаклей. Когда карантин ослабил хватку, арендовали сцену в ДК и со старшими сняли еще две видеопостановки: сонеты Шекспира и спектакль «Девочки» по произведению Екатерины Гуземы. После пандемии выпустили спектакль «Домино. История чернобурого лиса», в котором единовременно на сцене выступало рекордное количество студийцев — 40 ребят. Кстати, постановка принесла первый в истории «Воздуха» Гран-при на фестивале-конкурсе. Секрет успеха оказался в долгой и тщательной работе с текстом, в отдельных репетициях с малым количеством актеров, которые мы смогли осуществить благодаря дистанционному формату.
Если невозможно, я все равно сделаю: как перевезти театр в новое пространство
После пандемии возникла необходимость сменить помещение, так как одну из комнат заняли другие арендаторы, а у нас расширился педагогический состав. К нам пришла Вера Оноприенко, которая работает с младшими группами. Было очень радостно найти преподавателя со схожим творческим взглядом и подходом к образовательному и режиссерскому процессу.
Я заболела коронавирусом, и мои знакомые и друзья вместо меня ходили по городу, искали помещение, отправляли мне фотографии. Новым помещением стал бывший магазин «Лада», который не работал уже несколько лет. Критериями поиска были расположение на первом этаже, наличие двух комнат и туалета. В Заречном мало хороших свободных помещений, поэтому пришлось обойти весь город. Но даже это пространство не совсем подходит для театра, потому что имеет нестандартную форму. Непросто репетировать здесь, а потом выходить на сцену.
Когда я зашла, тут был бардак, а мы навели еще больше бардака. Меняли и устанавливали дополнительные батареи, чтобы было тепло. Ремонт делали своими силами, часто по ночам. Все те, кто мне мог помочь, приходили днем. А ночью работала одна, ведь у меня нет бесконечного времени, каждая минута дорога.
Там, где сейчас двери-купе, раньше была просто дыра. Для переоборудования помещения пришлось перевозить тяжелые двери из Екатеринбурга, покупали их с рук, искали, где взять подешевле, но качественные. Очень показательная история произошла с водителем «газели». Один из пап студийцев договорился через три рукопожатия с водителем. Ему сказали: приедешь, к тебе вещи погрузят, и уедешь. Но когда он увидел, что к нему выхожу я одна, а погрузить мне нужно несколько двухметровых дверей, он был в шоке.
Ремонт в новой студии. Источник: сообщество во «ВКонтакте» «Театр-студия «Воздух» (г. Заречный)»
Проблема в том, что ты можешь объяснять кучу раз, что тебе нужно восемь сильных мужских рук, но их не оказывается, а делать надо сейчас. Да, я могу сказать водителю: «Там очень тяжелые двери, я их не принесу». И он мне ответит: «Я тоже не принесу». Тогда мы просто разъедемся и перенесем доставку на другой раз. Но принцип театра: здесь и сейчас, при любых условиях. И я пошла за этими дверями, а он идет за мной.
Что-то мы выносили из коммунальной квартиры, что-то из закрывающейся в Екатеринбурге детской студии, а зеркало — из многоэтажки, в которой нет грузового лифта. Газелист оказался потрясающе глубоким человеком, который читал Ницше, мне его цитировал. Пока таскали вещи в машину, говорили про философию Достоевского. Удивительные люди встречаются!
Я часто слышала фразу «Это невозможно». А у меня нет варианта не сделать. Может, я сумасшедший фанатик, но есть конкретные сроки, мне нужно, и я делаю.
2021/22 учебный год мы начали в новой студии, где занимаемся по сей день. Сейчас у нас учатся дети школьного возраста от шести лет и есть одна группа для взрослых. У каждой есть необычное название, связанное со спектаклем, который они ставят в этом году. Например, есть «Черничные» (играют «Черничный лес»), «Смеющиеся» («Проданный смех»), «Ктошки» («Слон Хортон и Кто-то»), всего восемь групп по возрастам и уровням подготовки.
Это не бизнес: не зарабатываю, а воспитываю детей
Спектакли часто живут один-два сезона. Поскольку это дополнительный кружок, а не профессиональное образование, дети могут прийти и уйти в любой момент, предсказать это невозможно, да и ребятам хочется попробовать разные роли в новых пьесах. Один год мы работаем над постановкой, и если получается хорошо, арендуем сцену во Дворце культуры или ТЮЗе и играем. Были случаи, когда снимали сцену в зареченской детской музыкальной школе и клубе «Ривьера». Разумеется, все это стоит денег, а мы еще и ездим на конкурсы, фестивали и творческие лаборатории. Все это за счет ежемесячной платы и дополнительных вложений от родителей. Театров, которые не привязаны к государственным учреждениям, немного, и часто другие коллективы удивляются, что за занятия кто-то платит деньги. Еще больше их поражает, когда на сцене они видят детей в красивых костюмах, с крутым реквизитом, да еще и приезжаем мы на арендованном автобусе, и все это без спонсоров. Кажется невозможным, но если очень захотеть — получается.
Каждый спектакль имеет свою жизнь, и когда она заканчивается, реквизит отправляется на склад. Некоторые костюмы мы стараемся использовать в других постановках, но часто новая пьеса требует новых костюмов. После переезда места для хранения все равно не хватало, и пришлось арендовать дополнительное помещение вне студии. Из-за ремонта нас попросили временно перенести все вещи в маленькую комнатку, так что сейчас это выглядит так: дверь открывается впритык с холодильником, в котором хранится обувь. А на полу нет места, куда может ступить нога человека. Если хочешь взять реквизит — карабкайся на холодильник.
Театр — это очень дорого, и я не могу назвать свое дело бизнесом. Мы работаем с детьми, и в первую очередь мы делаем все для детей. Если бы я хотела на этом зарабатывать, здесь все стало бы абсолютно иначе, началась дрессура, как в профессиональных театрах: если ребенок не справляется, он не выступает. Моя задача — раскрыть потенциал каждого, у нас на сцену выходят все, даже просто показать несколько движений или сказать пару реплик, это большой рост для ребенка. Постановки к итоговому показу мы готовим исходя из возможностей детей, и это может занимать от двух месяцев до двух лет.
«Воздух» — про развитие психологическое, про творчество и дружбу. Если дети хотят, они приходят сюда после школы, смотрят, как занимаются другие. Есть студийцы, которые живут в соседних деревнях, а учатся в Заречном. Чтобы было, где дождаться репетиции, я дала им дубликаты ключей, чтобы просто прийти в студию, попить чай, сделать уроки, поспать (на полу у батареи — там очень классно). Это акт доверия. Но если их зареченские одногруппники пришли слишком рано — получают задание: перемыть посуду, подмести крылечко. Так мы воспитываем ответственность.
Место счастливого детства: о жизни и традициях «Воздуха»
Дети празднуют здесь свои дни рождения, Новый год, а в конце года мы собираемся на чаепитие и настольные игры. Это место, где ребенок может поделиться переживаниями и найти поддержку. Когда их было меньше, мы устраивали походы, а теперь это переросло в летние практикумы на базе отдыха с приглашенным театральным мастером. Каждый год не похож на остальные, все идеи и проекты зависят от сил и вдохновения — моих и коллег. Например, по задумке Веры Оноприенко этим летом был проведен интенсив для школьников про искусство мимов: слушали лекции, учились создавать грим и в результате провели перформанс на бульваре Алещенкова.
Традиции зарождались с первых занятий, но с новыми студийцами, конечно, меняются локальные шутки и появляются новые истории. Например, меня часто называют ведьмой за рыжий цвет волос и способность есть и не толстеть. Этой шутке столько лет, что я не удивляюсь, когда новое поколение студийцев об этом говорит. Перед спектаклями мы все складываем ладошки в центр и кричим: «Хэй! Хэй! Воздух!», а после поклона хором произносим: «Для вас играл театр-студия “Воздух”!» А еще мы выработали универсальный ответ на любое «Почему?» — «Так сказала Светлана Анатольевна!»
Тем, кто оканчивает школу, будучи в театре, я дарю выпускной подарок, каждый год разный, с символикой «Воздуха». Таких выпускников пока немного, и ни один из них не стал актером, чему я очень рада. Они выбирают разные профессии: кинопродюсер, архитектор, журналист, дизайнер, издатель, историк.
Они уже узнали, каково это — быть на сцене. Но театр как профессия — это не только вдохновение, но и тяжелый труд, часто без гарантий и стабильности: жесткий график, конкуренция, низкие зарплаты, зависимость от режиссеров и случайных ролей. Коллеги не всегда будут поддерживать, иногда это настоящая «крысиная гонка». И если ты не готов к этому, лучше выбрать другую профессию, а театр оставить как любимое хобби. Я не отговариваю тех, кто действительно горит этим, но важно, чтобы выбор был осознанным, а не романтизированным.
На сцене дети проживают разные роли, учатся чувствовать эмоции, находить общий язык с партнерами. Это помогает в реальной жизни — в общении, в школе, в будущей работе. Здесь можно быть кем угодно — смешным, грустным, героем или злодеем. Это безопасное пространство, где ребенок пробует разные модели поведения и учится быть собой.
Театр — средство, чтобы вырасти над собой, получить навыки для жизни. Иногда вместо репетиции происходят долгие философские размышления о смысле жизни, правилах поведения, о мироустройстве, потому что ребятам такие моменты тоже очень важны. Ты погружаешь их в рефлексию, они учатся чувствовать. Если на тренинге ребенка всколыхнуло и он ревет, садишься и помогаешь проживать эмоции. Это дело, которое нужно любить. И я люблю. Только поэтому уже столько лет, несмотря на трудности, у нас все получается.
