Атомная энергия Игоря Курчатова

Игорь Курчатов — руководитель атомного проекта СССР и один из тех, кто показал, что атом может помогать человеку. В 2023 году исполнилось 120 лет с его рождения. Как обычный слесарь стал великим учёным и почему его называли «главной бородой атомного проекта»? Рассказываем о жизни и достижениях физика.

«Очень скромный юноша»

Игорь Курчатов родился в небольшом городе Симский завод в Уфимской губернии в 1903 году. Отец мальчика был землемером по профессии, мать до замужества работала учительницей. Курчатовы дважды переезжали: сначала в Симбирск, чтобы дети получили образование, а через несколько лет — в Крым из-за болезни сестры Игоря, у девочки был туберкулёз. Переезд не помог. К большому горю семьи, она умерла.

Игорь с отличием окончил гимназию и одновременно выучился на слесаря в школе ремёсел, чтобы помогать семье. Во время учёбы в Таврическом университете он совмещал несколько работ: в деревообделочной мастерской, воспитателем в детском доме, препаратором в физической лаборатории при университете. 

Курчатов был очень скромным. На первом курсе он познакомился с будущей женой Мариной — сестрой приятеля Кирилла Синельникова. Марина вспоминала, что в день рождения Кирилл позвал его в гости и тот не пришёл. «Очень приятный, очень скромный юноша, застенчивый, серьёзный», — писала она.

«Сверхштатный научный сотрудник»

Успешно окончив университет, Игорь Курчатов поступил на кораблестроительный факультет Петроградского политехнического института. Учёбу он совмещал с работой в Главной геофизической обсерватории под Ленинградом — именно тогда он увлёкся наукой. Через два года Курчатов опубликовал результаты первых исследований — про радиоактивность снега. 

В ЛФТИ Курчатов работал под руководством академика Абрама Иоффе, друга Эйнштейна, «отца русской физики». Иоффе собрал в институте талантливую молодёжь со всей страны — команду молодых учёных даже в шутку называли «детский сад папы Иоффе». 

Курчатов увлёкся экспериментами и полностью погрузился в науку. Он даже отказался ехать стажироваться у Эрнеста Резерфорда: не хотел прерывать интересный эксперимент. В лаборатории физтеха и прошло становление учёного-физика Курчатова.  

«Будем ходить в оперетту, пока ей не надоест»

Курчатов женился на Марине Синельниковой в Ленинграде в 1927 году. Главным свойством характера мужа Марина Курчатова считала доброжелательность. Она пишет: «Игорь как в юности, так и позже был незлобивым человеком, умел прощать, никогда не мстил никому, был очень доброжелательным: умел отбрасывать плохое в людях. Один человек через головы всех писал на него страшные доносы, от которых Игорь мог погибнуть. Он знал, кто это делал, и тем не менее у него не было и тени недоброжелательства, он относился к этому явлению спокойно, только скажет, бывало: „Ведь он работает хорошо“».

Курчатовы любили и умели отдыхать, ходили в оперу и оперетту, бывали в походах, путешествовали. Марина писала: «Игорь Васильевич любил оперу, я — оперетту. Игорь Васильевич говорил: „Будем ходить в оперетту, пока ей не надоест“».

В достижениях учёного большая заслуга принадлежит Марине — она во всём его поддерживала: «Работал Игорь Васильевич всегда увлечённо, страстно, не заботясь о здоровье и отдыхе… И моя забота была сделать всё для его отдыха, восстановления сил и далеко не крепкого здоровья… Мне кажется, что я достигла той цели, к которой стремилась, — всемерно помогать любимому человеку».

Инженеры победы

В 1934 году Игорю Курчатову присудили учёную степень доктора физико-математических наук, а уже через год — звание профессора. Он активно преподавал: читал курсы по электронной теории и физике атомного ядра в Педагогическом университете имени М. Н. Покровского, в 1937-м стал руководителем кафедры теоретической физики.

В тридцатых Курчатов начал исследовать радиоактивность и ядерные превращения, открыл ядерную изомерию — распад одинаковых атомов с разными скоростями. В 1940 году вместе с Георгием Флёровым и Константином Петржаком открыл спонтанное деление урана.

Когда началась война, учёный горячо хотел пойти на фронт, но его убедили остаться в институте и принести стране пользу не оружием, а наукой. Так он оказался в лаборатории академика Анатолия Александрова, где участвовал в разработке «размагничивания» кораблей Балтийского и Черноморского флотов. Это было нужно для защиты от бесконтактных морских мин, оснащённых магнитными взрывателями: когда над такой миной проходил корабль, его металлический корпус изменял магнитное поле, и мина взрывалась. 

Курчатов прибыл в Севастополь в августе 1941 года, и под его руководством инженеры разработали безобмоточный способ размагничивания, который можно было применять даже в открытом море, чтобы не тратить время на путь к причалу. Стали работать плавучие станции безобмоточного размагничивания. С августа по октябрь 1941 года учёные спасли более 50 кораблей.

«Россия делает сама»

В 1942 году Курчатову показали тетрадь, которую советские солдаты изъяли у немецкого офицера. В ней были формулы и схемы, изучив которые учёный предположил, что учёные Германии вплотную подошли к созданию ядерной бомбы. Он подготовил справку правительству, где разъяснил проблемы, которые требовали изучения физиками.

В марте 1943 года Игоря Курчатова назначили научным руководителем работ по использованию атомной энергии. Правительство предоставило ему чрезвычайные полномочия. В том же году учёного избрали действительным членом Академии наук СССР и появилась Лаборатория № 2 для работы по атомному проекту, руководителем которой стал Курчатов.

Сегодня это национальный исследовательский центр «Курчатовский институт». В 1946 году именно здесь был собран пер­вый на континенте экс­пе­ри­мен­таль­ный ядер­ный реак­тор Ф-1. 

25 декабря 1946 года Игорь Кур­ча­тов запустил на реак­торе Ф-1 первую цеп­ную реак­цию деле­ния урана. Перед стартом он велел положить топор рядом с лебёдкой, которая опускала кадмиевый стержень аварийной защиты в реактор, — на случай, если процесс пойдёт не по плану, хотя и была предусмотрена кнопка, чтобы прервать цепную реакцию и остановить реактор. Но ни кнопка, ни топор не понадобились.

Первые испытания советской атомной бомбы были 29 августа 1949 года в Казахской ССР. Бомба получила название РДС-1 — «реактивный двигатель „С“». Но в народе её назвали «Россия делает сама». 

В исследованиях и работах в атомной энергетике Курчатову всегда помогали его коллеги и друзья. Академик Виталий Гинзбург вспоминал: «В 1947 году наша судьба круто изменилась, Игорь Курчатов привлёк Игоря Тамма к „атомной проблеме“ и конкретно просил исследовать возможность создания водородной бомбы. Была образована небольшая группа из числа тех, кого хотел привлечь к этой работе Тамм, и одновременно получивших на это разрешение „от кого следует“. В их числе были Андрей Дмитриевич Сахаров и я…».

«Атом должен быть рабочим, а не солдатом»

За время испытаний Курчатов убедился, что нельзя допустить распространение ядерного оружия. «Атом должен быть рабочим, а не солдатом», — говорил он. Учёный выступил инициатором и поддерживал начало диалога между СССР и США по приостановке ядерных испытаний — и направил собственную работу на использование атомной энергии в мирных целях.

26 июня 1954 года в 17 часов 45 минут Обнинская атомная станция первой в мире дала разогретый ядерным топливом пар на турбину для выработки электричества. Курчатов поздравил коллег и громко крикнул: «С лёгким паром!»

После того как атомную энергию удалось направить в мирное русло, под руководством учёного в 1957 году была создана первая в СССР атомная подводная лодка «Ленинский комсомол». А в конце 1959 года первый в мире атомный ледокол «Ленин» был сдан в эксплуатацию Министерству морского флота СССР.

«Борода» 

С любым человеком Курчатов находил общий язык. Он умел договариваться с руководством, «вождями». В характеристике для руководства страны о Курчатове было написано: «Обладает большими организаторскими способностями, энергичен. По характеру человек скрытный, осторожный, хитрый и большой дипломат».

Руководитель Курчатова в области физики Иоффе в 1943 году писал о нём на страницах «Правды»: «Все товарищи по институту знают стиль его работы. Месяцы и годы он работает по 12–15 часов в сутки; все мысли его направлены к одной цели — к решению поставленной задачи. Какие явления ещё привлечь к выяснению возникших трудностей; как усовершенствовать и уточнить методику и приборы; какие выводы можно сделать из наблюдённых фактов; каков скрытый внутренний механизм явления — вот чем живёт Курчатов. Ища ответы на эти вопросы, он заинтересовывает ими не только своих учеников, своих товарищей, но и многих физиков Москвы и Харькова. Все мы под влиянием его глубокого энтузиазма вовлекаемся в круг его интересов».

После общения с Игорем Курчатовым учёные выходили вдохновлёнными, даже если он давал им сложнейшие поручения. Он сам работал много и требовал от других того же. «Он мог вызвать человека поздним вечером, поручить ему кучу дел, попросив сделать всё к утру, и на прощание сказать: „Ну, иди отдыхай“. Требовательный, он постоянно был бодр, весел, любил остроту, шутку», — вспоминал советский ядерщик Кирилл Щёлкин.

А в Институте атомной энергии сотрудники, встречаясь в коридоре, спрашивали друг друга: «К кому идёшь — к Бороде или к Усам?» Дело в том, что у первого зама Курчатова были роскошные усы.

Один из коллег о нём говорил: «Будучи требовательным к сотрудникам, старался при этом никогда не повышать голоса и не делал „разносов“. Задавая высокий темп работе, он умел при этом создать общее настроение приподнятости, организовать и увлечь людей так, что они трудились с полной отдачей физических и творческих сил… Курчатов был прирождённым педагогом-наставником. Органичное сочетание научно-организаторского таланта с прирождёнными учительскими качествами…». Но главным качеством Курчатова отмечали целеустремлённость. Без силы воли он бы, наверное, не смог решить задачи, которые выпали на его долю. 

«Сокол, а не мокрая курица» 

В 1956 году учёный перенёс первый инсульт, вскоре случился второй. Доктора рекомендовали академику работать понемногу, снизить нагрузку, но тот любил повторять: «Хочу жить и умереть соколом, а не мокрой курицей!».

Игорь Курчатов умер в 1960 году из-за закупорки артерии тромбом. Ему было 57 лет. Это произошло прямо во время беседы с другом и коллегой Юлием Харитоновым, которого Курчатов приехал навестить в санаторий «Барвиха». Сидели на лавочке, говорили. Когда возникла долгая пауза в разговоре, Харитон взглянул на Курчатова — тот был уже мёртв.

Наследие Курчатова 

Игорь Курчатов получил за свои заслуги множество наград, в том числе пять орденов Ленина. В 1957 году он стал лауреатом Ленинской премии. Памятники учёному установлены по всей России. Его наследие хранят музеи: дом-музей при институте атомной энергии, дом-музей при музее производственного объединения «Маяк» в Озёрске Челябинской области, комната-музей при историко-краеведческом музее в городе Симе.

Его имя носит город в Курской области, аэропорт в Челябинске, научно-исследовательское судно, кратер на Луне, сорт сирени, астероид 2352, подводный хребет в Индийском океане, площади и улицы в Москве, Санкт-Петербурге, Обнинске, Дубне, Сарове и других городах. К 100- и 120-летнему юбилеям учёного Банк России выпустил памятные серебряные монеты. 

Увлечённый наукой человек стал основоположником целой отрасли — атомная энергетика, в свою очередь, дала толчок к развитию не только нашей страны, но и всего мира. Награды, памятники и музеи помогают хранить память об Игоре Васильевиче Курчатове. Но главная память в том, что мирный атом, о котором он говорил, продолжает работать на человечество и сейчас.