Страх перед АЭС остаётся в прошлом: доказано, что жители атомных городов здоровее жителей мегаполисов. Рассказываем, что выпускают в атмосферу трубы АЭС на самом деле, почему излучение станций можно сравнить с фоном от Wi-Fi-роутера и как атомная энергетика избавляется от отходов, превращая их в топливо.
АЭС оставляют углеродный след меньше, чем ветряки и солнечные панели
Углеродный след — это совокупность всех выбросов в атмосферу, которые отрицательно влияют на климат. Наверняка вы видели ролики, где под трагическую музыку из огромных труб АЭС обильно валит плотный дым. На деле же градирни выпускают в атмосферу безвредный водяной пар. АЭС не выделяет углекислого газа.
Атомная энергетика безопаснее ветряков и солнечных панелей, следует из исследования медицинского журнала Lancet. Немного цифр: углеродный след АЭС составляет всего девять граммов CO2 на киловатт-час. Для сравнения: у ветрогенераторов — 11 грамм CO2 на киловатт-час, а лидируют солнечные панели — 44 грамма CO2 на киловатт-час.
АЭС выделяют не больше излучения, чем Wi-Fi-роутер
Ещё один стереотип — повышенный радиационный фон вокруг станций. Не будем забывать, что человек сам по себе радиоактивен. Если наше тело поместить в свинцовую камеру с настолько толстыми стенками, что никакой радон не подкрадётся в лёгкие, оно всё равно будет облучаться от радионуклидов. Последние попадают в организм при рождении и продолжают пополняться всю жизнь.
Радиация падает на нас с неба, проникает из почвы, и так было задолго до появления АЭС. А фон вокруг станций воздействует на организм так же, как находящийся рядом Wi-Fi-роутер. Отбросим лишний повод для беспокойства: на сегодня ни одна международная организация не подтверждает, что Wi-Fi-волны вредят здоровью. Соответствующий вывод можно сделать и о влиянии АЭС на человека.
Сходные слухи о невероятном излучении ходили и про микроволновки, но даже самые тревожные домохозяйки махнули рукой — вся бытовая техника проходит тест на вредность.
АЭС проверяют независимые эксперты
Параметры радиационной обстановки на АЭС измеряют постоянно и нередко публично. Время от времени замеры проводят на глазах журналистов, в том числе иностранных. Открытость современных АЭС — ещё одно доказательство их безопасности.
Любой желающий может записаться на экскурсию по АЭС. Некоторые точки атомного туризма находятся на предприятиях, которые уже отработали своё. На экскурсии приезжают гости разной степени подготовленности. Люди спрашивают, нужно ли надевать шапочки, и после шутливого «конечно!» от гидов натягивают их по самые уши. Экскурсоводы признаются: это знак того, что посетитель не особо разбирается в атомной энергетике.
АЭС не прячут «хвосты», а изолируют их
Никто не закапывает рядом с АЭС отработавшее ядерное топливо. Его временно помещают в пристанционные бассейны, где активность топлива падает в сотни раз. Вода отводит избыточное тепло и защищает людей на АЭС от повышенной радиации.
Спустя три — пять лет топливо постепенно остывает до состояния, когда его можно перевозить. Его транспортируют по железной дороге в специализированные безопасные хранилища. Контейнеры для перевозки рассчитаны так, чтобы даже при столкновении, пожаре и попадании в воду их герметичность не была нарушена. Весь процесс автоматизирован и никак не вредит окружающей среде. Для транспортировки топливо помещают транспортный упаковочный комплект, одобренный МАГАТЭ.
Отработанное в реакторе топливо будет вновь перерабатываться и использоваться на АЭС. По сути, это возобновляемый ресурс.
АЭС воспитывают в сотрудниках культуру безопасности
Специалисты станций изучают документацию, сдают экзамены, повышают квалификацию и обучаются культуре безопасности беспрерывно.
«Культура безопасности — это нить, пронизывающая судьбу атомщика с прихода в профессию и до самого последнего рабочего дня. Мы работаем в такой отрасли, в которой исключены любые риски. Все атомщики сдают экзамены по культуре безопасности. Сам предмет для обывателя кажется странным, но он важен. Пока не выучишь все пункты, составляющие культуру безопасности, ты её не прочувствуешь», — руководитель технологической группы Белоярской АЭС по строительству БН-1200М Андрей Смелов.
АЭС станут безотходными
Быстрый натриевый реактор нового поколения, над которым работает Андрей Смелов, — один из главных мировых проектов в ядерной энергетике. Это технологии на основе замкнутого ядерного топливного цикла, благодаря которым отходы опять переводят в топливо.
«Алхимики пытались из одного химического элемента сделать другой. Мы из урана можем получить плутоний. Это реальная магия. Сначала в атомную станцию загружается урановое топливо. Несколько лет оно проходит свою топливную кампанию. Остаётся облучённое урановое топливо, уран сгорает не весь. Топливо перефабриковывается и вновь идёт в быстрый реактор. И там отрабатывает ещё одну кампанию, во время которой нарабатывается другой химический элемент — плутоний. Он вычленяется и вновь следует в ядерную сборку, а потом — опять в тепловой реактор», — и. о. директора департамента коммуникаций «Росатома» Андрей Тимонов (эфир «Авторадио»).
«Росатом» уже считает отработавшее топливо не отходом, а ресурсом, который нужно хранить в безопасности. Это «вечный двигатель», который позволяет обеспечить теплом и электричеством многие поколения нашей страны.
«Энергетический потенциал не бесконечен. Если посмотреть на все полезные ископаемые, которые можно либо сжечь, либо сделать на их базе реакцию и на выходе получить температуру, как с урана, то увидим, что у нас только порядка 10–15% энергопотенциала Земли — это газ, нефть и уголь.
Мы можем освоить технологию замкнутого ядерного топливного цикла в ближайшие 10–15 лет. В этом случае энергетические потребности России и будут удовлетворены на 2,5 тысячи лет вперёд. То есть навсегда», — директор департамента коммуникаций «Росэнергоатома» Андрей Тимонов.
