Всю жизнь поэт и автор песен Сергей Грибков провёл в атомных городах — сначала в Северске, потом в Сосновом Бору. Он считает, что и во времена СССР, и сейчас город помогает творчеству. Здесь проходили слёты любителей авторской песни, на них приезжали в том числе Дольский и Ким. В 2024 году сосновоборский клуб самодеятельной песни «Ингрия», который они посещали, отметил 46 лет со дня основания.
Сергей рассказал нам, как совмещает работу в электроцехе на энергоблоках № 3 и 4 Ленинградской АЭС с творчеством, как связаны политика и авторская песня и зачем он коллекционирует записи выступлений бардов.
Я родился в атомграде Томск-7
Мой первый атомный город, в котором я жил 11 лет, находится за 4000 километров от Питера. Сейчас он называется Северск. Город стоит на реке Томи. Помню, как мы плавали по ней на катере на Кедровый остров.
Природа Северска под стать названию — суровая и северная, морозы доходят до −40 °С. Если зимой плеснёшь воду со второго этажа, до земли долетят ледяные шарики. Но в Питере климат ещё суровее, из-за влажности такой же холод стоит уже в −20 °С.
Северску я посвятил песню «Возвращение в город детства», которую исполнял на фестивале «Росатома» «U-235. Новые песни» в окрестностях Соснового Бора. Мэтр авторской песни Александр Городницкий отметил её и сказал: «Сергей, я буду стараться, чтобы вы стали лауреатом». Однако я им не стал. Тогда Городницкий прямо на фестивале учредил приз председателя жюри и вручил его мне. Было очень приятно, что меня отметил маэстро, чьи песни «Атланты» и «Перекаты» я любил с детства.
Удивительное дело, песня «Возвращение в город детства» могла бы стать пророческой, если бы я работал в концерне «Титан-2». Сотрудники этой компании сейчас трудятся в Северске, а так в закрытый атомград сложно попасть. Надеюсь, однажды у меня получится вновь походить по улицам города детства.
Оказалось, что в Сосновом Бору есть целый клуб любителей авторской песни
В 1971 году отца, специалиста по электрической части, пригласили работать инженером на тогда ещё строящийся первый блок Ленинградской АЭС. Год он жил там один, потом мама, новорождённая сестрёнка и я тоже переехали в Сосновый Бор. Я пошёл в третий класс. Меня посвящали в пионеры, у школы мы сажали берёзы. Если одна из берёз продолжает расти, то уже очень большая, ей более 50 лет.
Примерно в 1977 году я впервые услышал дворовые песни, которые исполняли под гитару подростки 15–16 лет. В то время не было интернета и мобильных телефонов, поэтому вечером молодёжь выходила на улицу. Почему именно пели? Как говорится, «каждый выбирает для себя…» Кто-то предпочитал пить или курить, а я увлёкся авторской песней.
Выучил несколько аккордов и сначала пел чужие песни, но однажды подумал, почему бы не попробовать написать что-то своё. Это были простые, «графоманские» тексты. Со временем мне стало тесно во дворах, и я задумался, как могу развиваться в жанре авторской песни.
В 1980 году после смерти четырёх лидеров песенного жанра — Владимира Высоцкого, Аркадия Северного, Джо Дассена и Джона Леннона — я ощутил пустоту и стал искать единомышленников. Оказалось, что в Сосновом Бору есть целый клуб любителей авторской песни «Ингрия». Сестра моего приятеля дала мне запись с вечера памяти Высоцкого, на котором собралось столько людей, что было не протолкнуться. Я заинтересовался, и осенью 1981 года мы пришли в клуб вместе с другом.
Помню, нас приняли очень тепло. Собрание проходило в подвале в старой части Соснового Бора. Люди ходили, общались друг с другом, обменивались текстами песен. Мне понравилась атмосфера в клубе, тогда почувствовал себя на своём месте. Друг через какое-то время ушёл, а я остался на 43 года.
Когда летописец клуба Коля Пирогов уехал в Тверь, я занял его место, стал вести записи встреч в «Ингрии». Сейчас я президент клуба, который в 2024 году отметил 46 лет со дня основания.
В 1986 году заказали девять автобусов для гостей фестиваля
В клубе «Ингрия» я постепенно ушёл от дворовых текстов, поскольку услышал мастеров авторской песни — Визбора, Дольского, Галича, Кима. С Дольским и Кимом даже познакомился вживую во время квартирников и концертов клуба в Сосновом Бору. С 1983 года мы проводили летний фестиваль авторской песни в туристическом варианте с палатками, рюкзаками, спальниками и гитарами в лесу атомного города.
Люди приезжали со всей страны, от Калининграда до Владивостока. Фестиваль был так популярен, что в 1986 году заказали дополнительно девять автобусов для гостей. В то время было не много возможностей встретиться с любителями авторской песни. Члены собрания ЦК КПСС были обеспокоены тем, что 100 тысяч молодых людей делают на Волге, поэтому с 1980 по 1986 год проходивший на реке Грушинский фестиваль был запрещён. С 1986 года его снова стали проводить, я до сих пор его посещаю.
С 1986 по 1991 год проводили зимний вариант слёта любителей авторской песни — творческую мастерскую в окрестностях Соснового Бора, на озере Копанское в Кингисеппском районе.
После развала СССР многим было не до песен из-за ситуации в стране — нищеты, криминала или вынужденной эмиграции. В это время мы встречались не каждый год. Летние фестивали возобновили только с 2000 года, но место встречи поменялось. Сначала мы собирались на турбазе «Командор», потом — на базе отдыха «Кандикюля».
Думаю о собственном сборнике стихов
Помимо «Ингрии» участвую в нескольких клубах любителей авторской песни. Например, с 1995 года вхожу в ЛИТО — литературное объединение. В нём люди, которые пишут стихи, читают свои произведения, обсуждают поэзию, выезжают на экскурсии, устраивают вечера. Я занимаюсь архивом, оцифровываю записи встреч.
Состою в бардовских группах «Восток» и «Меридиан», с 2021 года также посещаю собрания в петербургском Доме писателей на Звенигородской, 22. В одном мы по очереди читаем свои стихи, а в другом ещё и обсуждаем каждое произведение. Это вдумчивые мероприятия, которые длятся по нескольку часов. Если есть возможность, приезжаю после работы из Соснового Бора в Питер и участвую в них.
В Доме писателей меня спросили о собственном сборнике. Я задумался, что можно было бы выпустить его на пенсии. Работаю с повышенной опасностью, а это гораздо тяжелее, чем сидеть в офисе. Поэтому в следующем году, когда отмечу 45 лет стажа, хочу выйти на пенсию.
Кроме своей книги стихов хочу поспособствовать выпуску сборника поэта и моего знакомого Евгения Пальцева. Как говорится, «талантам надо помогать, бездарности пробьются сами».
Моя коллекция записей авторской песни насчитывает более 100 тысяч экземпляров
Я начал создавать её, когда узнал, что помимо Высоцкого и Северного есть сотни других исполнителей. Первый экземпляр — запись собственного голоса на магнитофон в 1977 году. Сейчас в коллекции сотни тысяч песен — например, Митяева, Погудина, Дольского, Розенбаума, Никитиных, Городницкого. Дома ими заняты стеллажи от пола до потолка. Планирую создать каталог песен и переосмыслить коллекцию — думаю, это займёт не один год.
Собираю пластинки и кассеты песен русской эмиграции XX века до Окуджавы, хотя это совершенно разные направления авторской песни. Также есть произведения со смесью жанров, как у Александра Башлачёва по прозвищу СашБаш. Не собираю только откровенный рок или попсу.
Также помогаю сохранить творчество: оцифровываю записи ушедших авторов. Например, диск памяти Вячеслава Цветкова и произведения Дмитрия Горячева. Коллекционер и исследователь авторской песни Пётр Трубецкой с командой компьютерщиков тоже сохраняют записи тех бардов, которых с нами больше нет. Петя предлагал мне помощь в оцифровке, но пока справляюсь сам. Я был потрясён, когда увидел его коллекцию в Москве: на стеллаже в комнате хранятся миллионы песен на 170 винчестерах, каждый из которых на несколько терабайт.
Помимо записей собираю книги стихов для себя — восполняю пробелы. Раньше я не любил поэзию, даже Пушкина. А теперь покупаю, например, книги Евтушенко по 100 рублей, которые было невозможно достать в советские времена. Сейчас они доступны, потому что люди избавляются от домашних коллекций. Каждую неделю скупаю в Питере книги по поэзии авторской песни.
Срываю в Сосновом Бору яблоки прямо с дерева
Что касается моих стихов, то у меня нет вдохновляющих тем или мест, в которых легче творить. При этом в Сосновом Бору запросто можно найти единомышленников. Например, через портал «Мой Сосновый Бор», несмотря на большую численность населения — 67 тысяч человек.
Для меня Сосновый Бор красивый. Любимые места — детский городок «Андерсенград», углубление «Белые пески», где зимой можно кататься на санках и ватрушках. Также люблю Дворец культуры «Строитель» — мы выступаем в нём с клубом «Ингрия». Рядом с ним построен фонтан с подсветкой.
В Сосновом Бору много зелени. Вокруг города — леса, сосны и ели. На улицах растут яблоки, которые можно сорвать прямо с дерева, и рябина. На клумбах много цветов. Сосновый Бор — благодатная почва для творчества. Здесь я встретил единомышленников, которые стали моими друзьями, и нашёл своё место в среде любителей авторской песни.
