Если море и горы больше не вдохновляют, а активно отдохнуть хочется — пора присмотреться к Чукотке. Маршрут будет жарким, даже несмотря на температуру воздуха.
Сначала заедем на Билибинскую АЭС, потом восхитимся плавучей атомной теплоэлектростанцией в Певеке. Закончим тур на краю земли — мысе Сердце-Камень. Здесь из года в год можно увидеть 100 тысяч моржей и Максима Чакилева — ведущего специалиста лаборатории морских млекопитающих Тихоокеанского научно-исследовательского рыбохозяйственного центра.
Молодой учёный рассказал, как два месяца живёт один в деревянной избушке среди медведей и моржей, радуется риниту и вспоминает о съёмках фильма, номинированного на «Оскар».
Как оказался на Чукотке
Я родом из Пермского края, окончил бывший Пермский государственный университет. По образованию микробиолог, в студенческие годы занимался исследованием стафилококков.
В ПГУ на курсе старше учился друг. Он прошёл практику в Тихоокеанском научно-исследовательском рыбохозяйственном центре (ТИНРО) на Чукотке, ему понравилось. После учёбы устроился работать туда ихтиологом, а позже позвал меня за собой.
Тогда как раз искали молодого сотрудника для изучения популяции тихоокеанского моржа на лежбищах. Я ничего о моржах не знал, но знаниями поделился бывший заведующий лаборатории — Анатолий Кочнев.
Да и мне было всё интересно. Особенно увидеть моржей, белых и бурых медведей, белух, касаток и даже кита горбача.
Хранитель лежбища
В Восточной Арктике сейчас происходит потепление и смена многолетней ледяной корки на однолетнюю. Это приводит к раннему таянию и позднему замерзанию льдов в Чукотском море. В последнее время в летний период лёд отступает в сторону от континентального шельфа, который является подводным продолжением континента до определённой глубины, когда начинается склон к глубоководному дну океана.
Моржам для питания нужны районы с определённой глубиной — от 30 до 50 метров. Там им легче находить привычную пищу. При этом границы шельфа обычно находятся на глубине около 200 метров, что гораздо глубже, чем необходимо моржам для эффективного питания.
Поскольку лёд, который в прежние времена служил моржам местом для отдыха, теперь уходит за эти границы, моржи теряют привычное место для отдыха. Им приходится искать альтернативы, которыми являются берега мысов и кос — места, где моржи могут отдыхать, а также легко спускаться в воду в районах с нужной глубиной для поиска пищи.
Как раз в 160 километрах от мыса Сердце-Камень находится самое большое скопление в Арктике бентоса.
Бентос (от греч. βένθος — «глубина») — это совокупность организмов, обитающих на дне водоёмов или в толще донных отложений в океанах, морях, реках, озёрах и водохранилищах. Животные, растения и микроорганизмы, входящие в бентос, могут быть прикреплены к дну, перемещаться по нему или жить внутри донных отложений.
Многие виды бентоса, такие как моллюски и некоторые ракообразные, уже миллионы лет приспосабливаются к жизни на глубине, и многие из них играют важную роль в экосистеме океана, так как являются источником пищи для других видов и участвуют в круговороте веществ и энергии.
Плюс у мыса удобная бухта: здесь не бывает сильных штормов и есть широкая песчаная коса для отдыха. Моржи сами выбрали это место. Причём сделали они выбор давно — авиаучёты фиксировали здесь лежбища моржей ещё в 70–80-х годах XX века.
Моржи — промысловый, но при этом малоизученный вид. Я провожу популяционные исследования — определяю динамику численности, сроки миграции, половозрастную структуру, естественную и промысловую смертность, факторы беспокойства.
Ежегодно на этом берегу залегает одно и то же количество моржей. Исключение — периоды с аномальной ледовой обстановкой. Максимальное число особей зафиксировал в 2010 году — 118 тысяч. В тот год протяжённость лежбища достигла в длину около 16 километров. В последние годы цифра чуть меньше — около 100 тысяч особей с преобладанием самок и детёнышей.
Визуальные учёты веду с возвышенностей от 5 до 40 метров. Считаю животных десятками по площади, затем сотнями и тысячами.
Далее при хороших погодных условиях с помощью квадрокоптера делаю фотографии. И уже после работ в полевых условиях считаю головы по отснятому материалу. В дни максимальной численности на учёт животных по фотографиям может уйти до двух недель — конечно, часть времени занимает поддержание быта, приготовление еды и сон.
На основе этих данных делаю прогнозы на следующий год и определяю, сколько моржей можно добыть коренным жителям без ущерба для популяции.
Жители ближайшего посёлка меня знают уже давно, приезжают в гости и зовут «хранитель лежбища». Раньше местные старики следили за моржами, теперь — я.
Мясо морских млекопитающих — это традиционное питание чукчей. В нём содержатся почти все витамины и аминокислоты. Они необходимы человеку для выживания в условиях Крайнего Севера, где ощущается большой дефицит растительной пищи.
Пробовал это мясо — специфическое. В нём очень много крови, и у него специфический запах. Чукчи особенно любят велькопальхен — забродившее мясо моржа. Они заворачивают куски мяса моржа кожей наружу, закапывают их в землю и оставляют для брожения.
От «моржовых осад» спасаюсь на крыше
Из последней экспедиции вернулся 16 ноября, а уезжал 6 сентября — это была моя 13-я встреча с моржами. На лежбище провёл около двух месяцев. Промежуток времени до и после — дорога.
Сначала самолёт из Анадыря до села Лаврентия, потом на вертолёт до Энурмино. Оттуда на лодках по морю или на квадроциклах по берегу к лежбищу.
Живу и работаю в деревянном домике. Его история никому из местных неизвестна и обросла легендами. Думаю, строили его ещё при песцовом промысле в 60–70-х годах. Дом старый, но я ежегодно что-то ремонтирую и восстанавливаю.
Двухтонные моржи часто вредят жилищу — то ломают доски, то выдавливают двери в пристройке. Бывают и «моржовые окружения», когда дом со всех сторон подпирают животные, и я даже не могу выйти — залезаю на крышу и работаю оттуда. Самая продолжительная осада длилась пять дней.
В домике стоит обычная кирпичная печь. На ней можно готовить, только когда рядом нет моржей, — дым из трубы может их напугать и вызвать панику. В таких случаях пользуюсь печью солярогаз и примусом.
Ещё в экспедиции нужен бензогенератор — всё оборудование питается от него. Обязателен спутниковый телефон для экстренной и текущей связи. В моём распоряжении 260 минут. Хватает на разговоры и с семьёй, и с коллегами из института. А вот чтобы выйти в интернет, нужно добраться до посёлка.
На месте нужны инструменты для ремонта и много мелочей, вплоть до иголки с ниткой и булавки. Стараюсь продумать всё, но не всегда получается. В таком случае спасает спутниковая связь — можно позвонить в посёлок и попросить привезти необходимую вещь.
Сейчас институт планирует организовать постройку нового, более комфортного и модернизированного наблюдательного пункта. Он будет оборудован современной техникой для повышения эффективности работы.
Беруши в экспедицию не нужны, а вот ринит — да
Просыпаюсь часов в семь-восемь — кофе, лёгкий завтрак. Утром, пока в тундре ещё ходят медведи, уделяю пару часов чтению. В местной библиотеке беру стандартный набор книг: три в жанре фантастики, три — российской и зарубежной классики и три книги чукотских авторов или произведений о Чукотке.
В десять часов выхожу на маршрут — километров пять в одну сторону — и провожу запланированные работы. К обеду возвращаюсь домой. Иду за водой, топлю печь, готовлю ужин, а вечером закрываюсь в домике и опять сажусь за книги. Раз в три дня включаю бензогенератор, чтобы занести данные исследований в электронные таблицы и зарядить технику.
В 14 километрах от лежбища находится национальное село Энурмино — туда я прилетаю, оттуда же и улетаю. Перед заброской к моржам закупаю в местном магазине необходимый набор продуктов — крупу, макароны, тушёнку и небольшой запас хлеба. За время экспедиции бываю там ещё три-четыре раза, докупаю необходимое продовольствие, материалы и захожу в библиотеку.
Особенные и любимые блюда в экспедиции — солёная ряпушка и гусь. Их мне привозят местные жители, когда заглядывают в гости.
Ночь среди моржей — шумная, но я уже привык — беруши не нужны. А вот запах у этих животных специфический. Один мой знакомый сказал: «Как будто в курятник старый зашёл». А у меня хронический ринит — я почти ничего не чувствую, поэтому мне комфортно.
На суше моржи сами всего боятся, особенно незнакомых звуков и запахов. Но попадались и агрессивные самки, потерявшие детёныша. Они могут наброситься как на других моржей, так и на человека.
Моржи хорошо видят на контрасте. Если двигаешься на фоне неба, то они тебя заметят — начнётся паника. Ещё у них развито обоняние. Но я живу с ними долгое время и пропитываюсь всеми запахами. Так что меня считают за своего и не реагируют.
Бывают встречи с белыми и бурыми медведями. На этот случай есть сигналы охотника, фальшфейера и другие средства индивидуальной защиты и отгона диких животных.
Как снимали номинанта на «Оскар»
Изначально режиссёры Максим и Евгения Арбугаевы снимали другой фильм — это была история про охотников, которые и рассказали ребятам обо мне и лежбище.
Максим и Женя попросились на следующий год в гости — посмотреть и пофотографировать. Подумал, что втроём будет не так скучно, и согласился.
Со мной они провели около недели, как раз попали в окружение моржей и поймали много хороших кадров. Тогда у них зародилась идея снять документальный фильм.
В следующем году нас было снова трое. Ребята жили со мной в избушке, правда — за ширмой, чтобы в кадре не было видно вещей и их самих. Весь сезон они провели со мной и моржами, отсняли 60 часов материала. Между моей работой и съёмками очень сильно помогали по хозяйству.
«Выход» вышел в 2022 году, и в итоге получился на 25 минут. Этой весной даже был номинирован на «Оскар» в категории «Короткометражный документальный фильм».
