А вы знали, что у атомных городов есть свой Детский симфонический оркестр? Пётр Шугаев — его первая скрипка и по совместительству будущий химик. Он рассказал, каково это — играть для Курчатова, заниматься музыкой в Снежинске с трёх лет и искать баланс между Менделеевым и Чайковским.
Квантовая неопределённость: скрипач я или учёный?
В музыкальную школу я пошёл в три года, точнее — меня отвели. Бабушка тоже когда-то её окончила, мама в детстве играла на фортепиано, вот и я не отставал. Год занимался в «подготовишках», а потом пришла преподавательница по классу скрипки, посмотрела мои руки… Они ей понравились. И вот в четыре года я начал играть на этом инструменте. Играл, наверное, не очень красиво, но что-то получалось. Ставил руки, привыкал держать смычок, потом выступал на отчётных концертах, а в семь лет выиграл на своём первом конкурсе в Златоусте.
С 3 до 16 лет я учился в музыкальной школе и за это время сменил шесть скрипок. Очень рад, что когда-то выбрал именно этот инструмент и преподаватели влюбили меня в него. Всегда учился в удовольствие, хотя занятие музыкой занимает много времени. Каждый день нужно соблюдать режим и играть хотя бы по два часа. И плюс уроки в музыкальной школе никто не отменял.
В этом году я с болью расстался с музыкальной школой, поступил в Специализированный учебно-научный центр УрФУ и переехал в Екатеринбург. Теперь учусь в классе с физико-химическим профилем. Может, генетика проснулась… Папа работает физиком-ядерщиком, мама — врачом, все родственники по её линии как-то связаны с атомной отраслью.
Евгений Забабахин — прадедушка Петра Шугаева, советский физик, один из создателей ядерного оружия в СССР. С 1948 года работал в КБ-11 (ныне Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики, город Саров), где участвовал в создании первого советского ядерного заряда. Позже учёный переехал в Снежинск и с 1960 года до своей кончины был бессменным научным руководителем снежинского ядерного центра.
Подумал, что по жизни нужно ещё чем-то заниматься, кроме музыки, и выбрал науку. Есть ли какая-то связь между музыкой и наукой? Не раз задумывался над этим вопросом и даже в школе делал проект на тему «Математика и физика в музыке». Разбирал, как строятся интервалы и что такое звуковые волны. Так что связь определённо есть.
Вот и в Екатеринбург скрипку я с собой привёз. Время репетициям уже уделяю меньше, да и нет места, где репетировать. В Снежинске дома, видимо, шумоизоляция хорошая была, соседи никогда ничего не говорили. А в общежитии позанимаешься, выйдешь в коридор и слышишь: «Ой, как ты здорово играешь!» Так и репетирую, потом в СУНЦе на концертах выступаю.
Оркестр, который звучит на атомных частотах
С проектами «Территории культуры Росатома» я познакомился где-то в 11–12 лет. Тогда случайно попал в Музыкальную академию атомных городов под патронажем Юрия Башмета — российского альтиста и дирижёра. Почему случайно? Потому что участником академии можно стать только после 14 лет, и я пока не планировал вступать в неё. Но какой-то мальчик заболел, и в моём лице ему нашли замену.
Академия проходит каждый год в разных городах. В 2019 году в Снежинск съехались ребята из разных атомградов, также приехали именитые преподаватели из престижных учебных заведений и провели мастер-классы. На мастер-классе ученик показывает программу и вместе с преподавателем оттачивает её — это похоже на обычный индивидуальный урок, только вместо твоего преподавателя — другой, столичный. Я всегда попадал на мастер-класс к Татьяне Балашовой — одному из ведущих преподавателей по классу скрипки Академического музыкального училища (АМУ) при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского и Детской музыкальной школы при АМУ.
И вот в 2021 году появился ещё один музыкальный проект — Детский симфонический оркестр атомных городов, в состав которого вошли лучшие участники Музыкальной академии атомных городов.
Уникальный музыкальный коллектив создан по инициативе программы «Территория культуры Росатома» в партнёрстве с Русским концертным агентством и при поддержке Фонда президентских грантов. Наставниками юных оркестрантов стали преподаватели Российской академии музыки имени Гнесиных, Московской государственной консерватории и не только.
Помню, как пришли списки тех, кто попал в оркестр. Увидел своё имя, конечно, обрадовался. В оркестре играют ребята из разных атомградов. Хорошо сдружился со школьниками из Новоуральска, Обнинска, Зеленогорска и Сарова. Между концертами общаемся онлайн, переписываемся. Всего нас около 50 человек, но состав постоянно меняется.
Когда организаторы объявляют новую сессию — так мы называем наши своеобразные гастроли, — все ребята собираются в Москве на репетицию. Дней пять репетируем: сначала по группам музыкальных инструментов, потом всем оркестром. За это время успеваем подготовить часовой/полуторачасовой концерт.
Репертуар особо не меняется, иногда добавляются или убавляются несколько произведений. Мы играем Венгерский танец № 5 Иоганнеса Брамса, Вальс № 2 из джазовой сюиты Дмитрия Шостаковича, произведения из «Детского альбома» Петра Чайковского и другое.
С оркестром я ездил на четыре сессии и на трёх из них был первой скрипкой. Первая скрипка совмещает роль концертмейстера группы и концертмейстера всего оркестра. Первый отвечает за группу, в которой сидит. Например, за группу виолончелей отвечает концертмейстер виолончелей. Он показывает, когда нужно вступить виолончелистам, потому что у каждой группы свои партии. И если у группы нет репетитора, который ведёт репетиции, то их ведёт концертмейстер. А, как концертмейстер всего оркестра, я ещё и показываю всем группам, когда вступать. Это же делает дирижёр, но иногда нужно ориентироваться на первую скрипку.
Последняя сессия была летом 2024 года и длилась около 10 дней. Одним из городов, где мы выступали, оказался Обнинск. Концерт посвятили 70-летию первой в мире АЭС. Играли на улице, дул сильный ветер — неприятно, но не важно. Среди зрителей были представители разных стран — вот это очень удивительно и необычно. Ещё не понимали, почему мы играем, а около сцены гуляет Игорь Курчатов… Как будто во времени путешествовали. Но на самом деле это ходил актёр, переодетый в великого физика-ядерщика.
За все годы наш оркестр играл на концертах в Москве, Сочи, Обнинске и Сарове. Атомные города чем-то похожи, хотя, например, в Обнинске здания повыше, а в Сарове храмов много. Снежинск просто среди леса построили, но мне очень нравится родной город. Никогда не пугал его закрытый характер. Наоборот, за забором жить спокойно, никто тебя не достанет.
Сейчас осваиваюсь в Екатеринбурге, не забываю про музыку и мечтаю ещё раз попасть в Детский симфонический оркестр атомных городов.
— А кем видишь себя через 10 лет?
— Химиком, который увлекается музыкой! Надеюсь найти в новом городе друзей-музыкантов, создать небольшой ансамбль или войти в состав оркестра.
